Глава 16

- Я вас всех люблю, - неслось из динамиков. - Мира вам и счастья.
Голос Насти заполнял кабину полностью, концерт едва начался, а они уже летели в сторону японской базы на бреющем полете, чтобы дольше оставаться невидимыми для радаров. Остов Хоккайдо уже лежал под ними, ещё сонный и не понимающий, что означают ревущие сирены ПВО, а по нему уже бежали их быстрые тени. Они летели достаточно низко, чтобы быть практически неуязвимыми на таких-то скоростях для японских наземных противовоздушных систем защиты.
- Стриж, - раздался голос Паука по каналу спецсвязи, - обнаружил два перехватчика противника, идут на перехват курсом 3.3.1, атакуем их парой, прикрывай, сбиваем один, второй должен отступить. Чайка, в бой не ввязываться до особого приказа.
- Приняла, - раздался голос Марины.
Денис настроил свой радар на ближний бой и зафиксировал две цели, перехватчики японцев стремительно приближались. Паук резко ушел вправо, создавая себе пространство для маневра. Денис начал набирать высоту, - в случае промаха Паука он оставался в выгодном положение. Стрибог летел грузнее, сказывался вес вооружения и брони, но маневренность от этого не пострадала.

Мне шепчет голос твой,
Прошу побудь со мной.
Но одинока ночь,
И крылья полночи
Меня несут куда-то прочь,
Куда-то прочь,
Ночные гончие,
Меня куда-то прочь
Уводит ночь.

Голос Насти неожиданно ворвался в кабину теплым ветром, способным достичь самых потаённых уголков души, он нес частичку света, греющего, неяркого, как луч маяка, пронзающего темноту лучом надежды. Только где же взять надежду в этом синем предгрозовом небе? Со стороны японцев на солнце блеснули вражеские истребители, и одновременно черной молнией в их сторону по широкой дуге метнулся Стрибог Паука. Денис включил боевой режим на ракеты дальнего боя типа «СтрелаКС», и два прицела на сенсорном экране сервокостюма зафиксировали приближающиеся цели. Стрелять Денис не стал, ожидая команды. А вот японцы ждать не стали и выстрелили ракетами почти одновременно с Пауком. Радар зафиксировал быстрое приближение ракет,- стреляли по Денису,- японцы тоже действовали в паре и атаковали ведомого. Система Предупреждения об Облучении зафиксировала радарные головки ракет и выдала их примерную траекторию. Денис резко вывернул штурвал, и Стрибог почти вертикально помчался к воде - резкий разворот при подлете ракет противника всегда был лучшим способом избежать гибели, но здесь Денис решил подстраховаться и выпустить несколько ракетных тепловых ловушек, одновременно запустив антирадиолокационные помехи. Указатель углов атаки продемонстрировал максимальный крен на крыло.  Стрибог был оснащен столь изящной маневренностью и столь совершенным противоракетным комплексом, что поразить его с дальней дистанции было практически невозможно, в отличие от японских перехватчиков, один из которых тщетно пытался уйти от ракеты, пущенной Пауком. Его маневр был неудачен: самолет завалился на крыло и через секунду превратился в огненный шар, одновременно с этим мимо прошли ракеты, пущенные в Дениса, одна из которых просто потеряла цель, а другая, купившись на обманки, ушла далеко вправо.

Мир состоял из слёз
И из обломков грёз,
Но ничего, ничего не забыто,
Отсвет вчерашних гроз
И запах первых роз,
Но сейчас моё сердце раскрыто
Для звезд,
Для звезд.

Продолжала петь Настя. Денис выровнял машину и начал набирать высоту, второй перехватчик японцев поспешно уходил из зоны обстрела.
- Вот так, - Паук возвращался на позицию, - один есть, заходим на ангары.
Японская база стремительно приближалась, с берега заработали зенитки, но на этой высоте они были не страшны. Денис выбрал на бортовом компьютере Цель-2, означающую его ангар, и активировал ракеты «воздух-земля» с лазерным наведением. По сенсорному экрану забегали линии прицелов, не находя цели.
- Заходим для уничтожения целей, - скомандовал Паук, - по снижающейся траектории, курс 2.3.3.
- На этом курсе вижу зенитки, - отметила Марина.
- Прорвемся, - крикнул Паук и бросил машину вниз, одновременно выпуская ракету.
Ракета сорвалась с цепи и с огненным шлейфом рванулась вперед. Когда ангар выплюнул наружу раскаленный воздух взрыва, Паук был уже далеко.

В меня твой дерзкий взгляд
Вливает сладкий яд,
Но одинока ночь,
Я улетаю вновь,
Ты далеко, мне так легко
Верить в твою любовь,
Когда горит окно,
Всю ночь горит окно,
Небо - приют ветров.

Денис начал резко снижаться, несколько раз по фюзеляжу пробарабанили пули. Перекрестия прицелов метались в поиске Цели-2. Денис видел приближающиеся постройки японской базы; один ангар дымил, закрывая дымовой завесой цель.
- Цель не вижу, - доложил Денис, - иду на второй заход.
- Прикрываю, - ответил  Паук, - Чайка, заходи левее.
Денис положил Стрибог на крыло, делая разворот, успев заметить, как от истребителя Марины отделилась крылатая смерть.

Ты помнишь ласку глаз,
Ты помнишь трепет рук,
И небеса для нас
Соткали звёздный круг,
И наш вечерний вальс
Среди аллей разлук,
Сатурн, Юпитер, Марс,
Я ухожу, мой друг,
Но я с тобой сейчас.

Денис развернулся в японском небе, теперь он четко видел нужный ангар. Перекрестия прицелов забегали, выбирая нужную дистанцию.  Денис резко пошел на снижение, одновременно бортовой компьютер зафиксировал цель. Денис плавно нажал кнопку пуска, машину качнуло, Денис нажал кнопку ещё раз и резко пошел вверх.  Он уже не видел, как две его ракеты пронзили ангар.
- Стриж, - раздался голос Паука, - зачем выстрелил двойкой?
- Для верности, - ответил Денис. Теперь он, наверно, понимал, что чувствовал американский летчик, сбросивший бомбу на Хиросиму, и их желания, должно быть, были схожи – скорее унести ноги.

Ты помнишь ласку глаз,
Ты помнишь трепет рук,
Но даже в поздний час
Не может быть разлук,
Никто не одинок,
Никто не виноват,
И в эту ночь я вновь
В сто тысяч киловатт
Верю в твою любовь.

Настя продолжала петь. Ещё догорали ангары, и дым от них стелился по земле, где-то в море тонул японский перехватчик, а Настя продолжала петь ту же самую песню, которая разделила мир и войну. В этом ином измерение, в этом каком-то совсем другом небе, секунды превращались в минуты, а жизнь и смерть оказались разными концами одной цепи. И в этом небе продолжался шаманский танец сразу нескольких душ, заключенных в холодные доспехи стальных машин. А над всем ними, вдруг почувствовал Денис, парил уже оперившийся ворон Кутха Куткынняку, черпавший силы из этого танца, готовый начать свой.
- Справа Валькирии, - закричал Паук, - осторожнее, ложимся на курс 2.2.1.
Денис не успел зафиксировать новые цели - Валькирии мчались со стороны другого Японского острова – Хонсю. Они дислоцировались не на этой базе, что ж, этого следовало ожидать. «Ракетная атака», - замигало сообщение бортового компьютера. Денис посмотрел на радар, на них мчалось четыре Валькирии, - четыре, а не три. По ним были выпущены восемь ракет средней дальности повышенной маневренности. Система Предупреждения об облучении светилась разноцветными огнями, - теперь их могла спасти только скорость.
- Переходим на сверхзвук, - скомандовал Паук.
Денис отстрелил несколько обманок и включил форсаж. Его резко вдавило в кресло, одновременно он направил истребитель на курс 2.2.1, уводя Валькирии за собой. Он даже чувствовал, как нос Стрибога рассекает воздух.
- Стриж, один заходит тебе в хвост, - предупредил Паук, - на границе дозволенного боя разрешена трансформация, потерпи.
- Принял, - Денис сжал зубы. Ракеты, выпущенные японцами, отстали, но сами они отставать не хотели.
- Стриж, открывайся, я прикрою, - раздался Маринин голос.
- Принял.
Синяя птица Марины вывернула откуда-то снизу, на встречном курсе обработав преследующего Дениса Стрибога из крупнокалиберного «Тайфуна». Денис резко стал набирать высоту.
- Чайка, оставить, - закричал Паук, - их прикрывают ещё двое.
Денис взглянул на радар. За Пауком увязалась одна Валькирия.  Японец, преследующий Дениса, резко уходил от огня Марины вправо, но на Марину были нацелены целые две Валькирии, летящие следом.
- До зоны разрешенного боя пять минут, - прокричал Паук, уворачиваясь от шквального огня японца.
А черт с ним!! Денис вырубил форсаж и включил траснформацию в режим «П» Птеродактиль.