На следующее утро, сразу после звона Арв спустился с колокольни. Собака Арва весела завиляла хвостом, предвкушая дорогу домой, но Арв лишь грустно покачал ей головой.
- Нет, песик, сейчас  пойду совсем в другую сторону.
И он пошел за колокольню, на самую окраину города, где виднелся полуразобранный сарай Чудака Эн. Когда Арв подошёл к сараю, Чудак Эн сидел на корточках и лепил замки из песка. Пустыня была совсем близко, её горячее дыхание обжигало город с этой стороны. На окраинах никто не селился, разве что Чудак Эн.
- Я пришел, - просто сказал Арв вместо «здравствуйте» или «доброе утро».
- Я вижу, - сказал Чудак Эн вместо «добро пожаловать» или «привет».
- Я ничего не нашел в бумагах старого звонаря, там было только что-то про луну. Почему он звонил в колокол в полнолуние?
- Я видел, как он звонил, - кивнул Чудак Эн, - я многое вижу. Ночью город спит, но я не сплю, потому что мне сняться кошмары. Я видел, как он звонил в полнолуние. Луна шла за ним, она катилась на него как большой шар, сотканный из призрачного света. А потом она раздавила его.
- Луна? - удивился Арв.
- Да, - закивал Чудак Эн. – луна раздавила его как лепешку, ничего не осталось. Я видел, я не спал.
В этот момент от пустыни пронесся порыв горячего ветра. Ветер ударил Арву наотмашь в лицо обжигающим хлыстом и разрушил песочный замок Чудака Эн. Чудак Эн опечаленно посмотрел на груду песка, что осталось от его творения.
- Ты поможешь мне снова построить мой замок?
- Его снова разрушит ветер, - Арву стало жаль Чудака Эн, хотя это чувство и просыпалось в нем не часто.
- Да, - согласился Чудак Эн, - я живу для того чтобы строить замки, которые разрушает ветер. Все мы живем ради этого, только у каждого свои замки и свой ветер.
- Я пойду, - сказал Арв, ему стало как-то не по себе.
Чудак Эн не ответил, он уже суетился возле разрушенного замка. Арв развернулся и зашагал прочь. Луна, думал Арв. Как луна могла раздавить старого звонаря? Что означает стих, написанный на клочке обожженной бумаги. Арв вернулся домой и твердо решил в ночь следующего полнолуния выйти на колокольню. Тем более ждать оставалось совсем недолго. 

В эту ночь луна должна была быть снова полной. Арв впервые был ночью на колокольне и впервые был  совсем один. Раньше он думал, что одиночество это когда сидишь у себя в Доме-на-сваях и никуда не выходишь. Теперь Арв понимал, что ошибался. Здесь на колокольне Арв впервые понял, что такое одиночество. Он стоял на небольшой дощатой площадке с прогнившими перилами, а над ним было Небо, он никогда не видел небо таким. В городе боялись крыс и после захода солнца все обитатели прятались по домам. Наверное, такое Небо видели Охотники, но они никому не рассказывали об этом. Небо было живым и оно имело тысячи глаз, которые смотрели на Арва, смотрели сквозь Арва, смотрели мимо Арва. Арв был один против тысячеглазого чудовища. Тишина звенела в ушах, ветра не было, и только звезды плыли мимо Арва, как делали это со дня сотворения жизни. Арв был одинок среди этих звезд, как был до этого одинок среди людей, только на этот раз его одиночество приобрело какую-то обреченную окончательность, оно было бесконечным, как было бесконечно это Небо. Звездная алмазная пыль кружилась в холодном воздухе, Арв дышал её и чувствовал её чуть заметный опьяняющий аромат, она проникала внутрь и скреблась мельчайшими частицами, вызывая чувство какой-то неземной тоски. Луна была большой и бледной, она висела в небе как отражение колокола и, казалось, чуть покачивалась на невидимых тросах. Арв осторожно качнул колокол, вслед ему качнулась луна. Арв смелее тронул колокол и принялся раскачивать его изо всех сил. Колокол скрипел на старых брусьях и вместе с ним скрипела луна, медленно торя свой вековой путь, продираясь сквозь колючие дебри звезд. «В час восходящего света луны, - повторял про себя Арв строчки стихотворение, написанного на клочке бумаги, найденном в доме старого звонаря. Пока свет был скорее нисходящим, он плавно стелился по земле и почти не доходил до верхней дощатой площадки колокольни. И Арв ждал, он продолжал раскачивать тяжёлый колокол, не доводя дело до удара. Он ждал, когда луна посмотрит ему в лицо, когда она заглянет в его глаза, где уже скопилось достаточное количество звездной алмазной пыли, так что они слезились, и луна уже казалась просто мутным жёлтым пятном на черном фоне. Но луна должна заглянуть в его глаза и прочитать в них свой приговор или наоборот, он должен прочитать свой приговор в глазах луны… У луны ведь должны быть глаза, по крайней мере, об этом что-то когда-то говорил дедушка. Луна поднималась все выше и мягкий свет заполз Арву в глаза, это было не больно, но от неожиданности Арв зажмурился. Лунный свет остался в глазах, он очистил их от звездной алмазной пыли и когда Арв открыл глаза, то снова мог видеть ясно. И тут свет исчез. Арв испуганно огляделся. Луны не было, она исчезла, растворилась за внезапно набежавшими облаками. С неба упали холодные капли дождя, в городе Тожд наступало время осени. На миг Арв испугался, что окончательно потерял бледную гостью, но нет вот она опять ударила по лицу светом наотмашь, показавшись из-за рваного облака. «Бум, - проворчал колокол человеку, дерзнувшему разбудить его посреди ночи, - бом». Арв звонил в колокол что есть сил. Он боялся, что луна снова исчезнет за серыми завесами туч, сожравших звезды. Он бил и бил что есть мочи, сама колокольня, казалось, качалась вместе с колоколом, весь город, весь мир… И ему наконец ответили.
- Не надо так звонить, ты разбудишь остальных.
Арв шарахнулся от колокола и обернулся. Лунный диск был близок, таким большим Арв его никогда не видел. От диска вниз, к колокольне, нисходила тонкая лестница, сделанная из светящегося материала. На лестнице стояла девушка с золотыми волосами. Она была одета в странную серебряную одежду. Сначала Арв подумал, что девушка обнажена, потом он решил, что тело девушки покрыто чешуёй, но, присмотревшись,  убедился, что это именно одежда. Одежда плотно прилегала к телу, она немного светилась, как и лестница. В руке девушка держала округлый шлем, у которого было прозрачное забрало. Примерно такие, правда без забрала, Арв видел у некоторых охотников. Лестница как будто выезжала из лунного диска. Девушка приближалась. Арв испуганно попятился назад.
- Осторожно, - это был не голос, это была музыка, плавная, тихая, зовущая в даль, - не споткнись, за тобой лестница.
- Спасибо, - выдавил из себя Арв, и собственный голос показался ему крысиным хрипом по сравнению с  голосом лунной гостьи.
- Я рада, что у города Тожд новый звонарь, - она цепко осмотрела его, - жаль только, что недолго будет он звонить в этот колокол.
- Почему? - Арв испуганно сделал шаг назад и, не ощутив опоры, стал падать вниз. Но какая-то сила поддержала его, не дала упасть, поставила на место.
- Осторожно же, - миролюбиво повторила девушка, - не бойся. Я имела ввиду только то, что город лишиться своего звонаря,  потому что он пойдет со мной. Только и всего. А ты наверно надумал себе всяких ужасов. Этот мир жесток, я не виню тебя.
- Куда пойдет? - Арв отошел от края колокольни, - я некуда не пойду, я ни в чем не виноват. Я всего лишь хотел узнать причину, почему старый звонарь звонил в полнолуние.
- Я и не виню тебя ни в чем, - ласково сказала девушка, - а что до причины, то она перед тобой. Старый звонарь стал звонить в колокол ночью, потому что той ночью выпал снег. Зима наступила слишком рано и утром уже мог быть лед. Но город спал и никто не услышал его. Зато услышали мы. Мы искали в этой пустыне уцелевших и не могли найти. Ваш город слишком мал, чтобы его было видно с высоты нашего полета. Но мы услышали колокол и обнаружили город. Потом много лунных ночей я приходила к старому звонарю, и он мне рассказывал про то, как вы живете. Мы не думали, что мир так измениться. Теперь старый звонарь с нами. С нами будешь и ты. Там тебя уже ждут.
- Где, - удивился Арв, - меня нигде не могут ждать, мой дедушка погиб в схватке с крысами год назад. Я один, разве что моя собака…
- Не говори так, - остановила его девушка, - есть место, где ждут вестей отсюда и никогда не устанут ждать.
- Где это место, - спросил Арв.
- Пойдем со мной, и ты увидишь все собственными глазами, - предложила девушка.
- Я останусь здесь, - хмуро отозвался Арв.
- Здесь, - удивилась девушка, - но тебя здесь ждет только смерть и ничего больше. А она не будет спрашивать пойдёшь ты с ней или нет.
- Пойду, - вдруг ответил Арв, - с ней пойду, а с тобой нет.
- Послушай, - девушка сменила тон, - ты же ничего не знаешь.
- Я знаю достаточно, чтобы остаться здесь, - Арв сделал несколько шагов к лестнице.
-Подожди, - девушка как будто вспорхнула и оказалась совсем рядом с ним, - подожди. Ты же совсем ничего не знаешь, вы всё, всё забыли.
- Забыли что? - Арв отстранился.
- Всё забыли, - грустно повторила девушка, - ваш город последний, что продолжает существовать, но это будет длиться недолго.
- Почему? - удивился Арв, - мы вроде неплохо живём.
- Живёте? - девушка вскинула брови, - и это вы называете жизнью? У нас там все не так, все по-другому.
- Где это там?
- Там, на луне, - девушка махнула рукой в сторону бледного диска, плывущего по небу, - там есть город. Город людей, он небольшой, но очень милый. Веришь?
- Нет, - Арв покачал головой, - я не знаю кто ты и я не верю тебе. Я, пожалуй, пойду.
- Подожди, - в голосе девушки просквозило отчаянье, - вы все забыли, вы ничего не помните. Раньше все было по-другому, все было не так.
- Когда раньше?
- Ну, раньше, - девушка неопределенно пожала плечами, - когда всё было другим. Всё было цветущим, на земле было много людей.
- И куда же все это делось? – с откровенным сомнением спросил Арв.
- Куда? – девушка как будто бы тоже удивилась, - ну я точно не знаю. Что-то случилось и всё стало таким как сейчас, безжизненным, серым, плоским. Даже мои родители ещё не родились, когда это случилось. Я не знаю, как это произошло, но в нашем городе есть картинки, где этот мир изображен в другое время. Он был очень красивым, не то, что сейчас.
- Нарисовать можно всё что угодно, - буркнул Арв, - мой дедушка тоже любил рисовать, но ничего из того, что он рисовал, не существовало на самом деле.
- Ты не понимаешь, - девушка помотала головой и её золотые волосы веером рассыпались по плечам, - наши предки жили на Луне, когда здесь что-то произошло и они не смогли вернуться. У нас сохранились знания, как можно всё вернуть, мы почти наверняка знаем как это сделать, но мы стали другими. Мы не можем долго находится здесь без вреда для себя, на Луне иная реальность, отличная от здешней. Нам нужны вы, люди земли, но мы можем взять совсем немногих всего пару человек ещё, наш город мал.
- Так вот куда девался прошлый звонарь.
- Да, мы забрали его. Звонаря выбирали из самых молодых, у кого есть силы карабкаться по лестнице и звонить в колокол. Нам нужны молодые сильные люди земли, чтобы работать, что помочь нам. У нас есть знания, вы можете существовать здесь. Вместе мы спасем землю, только вместе – люди земли и люди луны. Решай, у нас очень мало времени, лишь до следующего полнолуния.
- Почему?
- Когда над вашим городом полная луна, для нас это единственное время, когда мы можем прилететь к вам. Всего на одну ночь, на большее нас не хватает, слишком различны условия Земли и Луны. Мы много времени потратили на создания самой возможности такого полета, но наши силы не безграничны. Решайся, я буду ждать тебя… Приходи на колокольню в час полнолуния и просто звони в колокол, я приду. А пока – прощай.
Вдруг внизу под колокольней раздался резкий шорох.
- Крыса, - Арв крикнул первое, что пришло ему в голову.
Девушка резко обернулась на шорох, вздернула руку, откуда вырвалась вспышка света. Шорох прекратился.
- Помни, что я тебя сказала, - И она растворилась, как будто её и не было.
Арв спустился с колокольни. Он сразу увидел, что-то темное, лежащее на земле. Судя по всему, оно пришло со стороны пустыни. Но это была не крыса. Подойдя ближе, Арв увидел Чудака Эн. Его глаза были широко раскрыты, они остекленели, в них даже отражались звезды.

Утром у колокольни собралась большая толпа в главе с самим господином председателем.
- Он уже лежал так, - оправдывался Арв, - наверное, он упал с колокольни. Забрался ночью на колокольню и упал с неё.
- Так вот кто звонил в колокол ночью, - недовольно пробурчал господин председатель.
- Да, наверное это он, - чуть помолчав произнес Арв и отошел за толпу.
Арв решил некому не рассказывать о ночной встрече. Остекленевшие глаза Чудака Эн продолжали смотреть в небо, на этот раз в них отражалось солнце. Но он был жив. Его грудь вздымалась от слабого дыхания.
- Он опасен, - гудела толпа, - этот странный недуг пришел со стороны пустыни, его натравили на нас проклятые мерзкие крысы.
- Крысы не умеют насылать недуги, - пытался возражать господин председатель, - пускай кто-нибудь возьмет его к себе в дом, он ещё может прийти в себя.
- Нет, - скулила толпа, - он опасен. Недуг может распространиться по городу. Мы должны отнести его в пустыню, пусть его изжарит солнце, пусть его съедят мерзкие крысы и сами заболеют своим недугом.
- Ну, как знаете, - махнул рукой господин председатель и спешно зашагал прочь.
Арв участвовать в затее отказался, хотя его просили как самого молодого и сильного. Сославшись на усталость и недомогание, он ушел домой и не видел, как тело Чудака Эна потащили в сторону пустыни на съедение крысам. Придя, домой, он рухнул без сил и погрузился в черный сон без сновидений. Колокол в этот день не звонил.      

На следующий день Арв впервые проспал утренний звон, но сослаться больным не получилось – председатель лично недовольно постучал в единственное окно домика Арва и властной маленькой рукою направил его на колокольню.
- Хватит с нас и одного дня без колокола, - раздраженно пробурчал он.
Потом Арв узнал из разговоров, что несколько жителей таки замерзли прошлым днем, выйдя в зиму без теплой одежды, не дождавшись колокольного звона. Как в бреду, не видя и не слыша ничего вокруг, бедный звонарь снова шёл и снова отбивал положенный звон, чтобы  скорее спуститься вниз, на землю, придти домой и забыться, уйти, раствориться в себе, пока не придёт ночь, страшная серая пустая пыльна я ночь. Она, девушка с золотыми волосами являлась к нему во снах. Она шептала ему названия мест, где он никогда не был, имена людей, которых он никогда не знал, она пела ему песни на незнакомом, но прекрасном чарующем языке и он улавливал тайный смысл этих песен. Она звала его вдаль, туда, куда вела лунная дорога во тьме, сквозь тьму и вопреки тьме. Она снилась ему каждую ночь. Арв не высыпался, был бледен, мало ел и пил, но работу свою выполнял справно и порой подолгу задерживался на колокольне. Он дышал ветром, который нес в себе удивительные запахи из-за горизонта,  смотрел туда, где кончался карликовый лес и откуда прилетал странный накатывающих гул. Обыватели стали поговаривать о странной болезни, захватившей нового звонаря, даже высказывались несмелые предложения сменить Арва на некоторое время, но так как сменять его было некому, то предложения незамедлительно отклонялись.  А между тем зачарованные сны продолжались, они были всё ярче насыщены красками неведомой земли, наполнены музыкой чужого языка и с неподдельным ужасом Арв вскоре начал осознавать, что понимает слова. Слова всплывали из памяти как старые осенние листья со дна пруда. Они кружились в голове и ложились в прекрасный узор песни, написанной задолго до рождения Арва. И Арв принял безумное решение – не спать, не спать до следующего полнолуния, до которого оставалось ещё чуть больше двух недель, потому что червь искушения жил в нём и рос в нём, набирая силу, грозясь в любой момент обратиться бабочкой желания, которой он будет просто не в силах сопротивляться. Арв старался не спать. Он пытался читать старые, протертые временем и молью книги, чертил непонятные чертежи странных устройств неизвестного назначения, а потом долго жёг всё, и книги, и чертежи в огне своей небольшой печурки. Но глаза все равно слипались, наливались тяжестью свинцовой ночи и смотрели не на пламя, не на старый дом на сваях, они смотрели и не могли оторваться от далекой земли, которая проглядывала сквозь лепестки пламени, где говорили на чужом языке, а из глубоких, чёрных небес по другому светили звезды, и из-за горизонта выплывал гигантский голубой шар. И с каждой такой ночью прибывала усталость и прибавляла луна. Обыватели шушукались по углам, собирались мелкими перелётными стайками, готовыми разлететься только при виде Арва, чтобы снова собраться где-нибудь ещё. Говорили о странном поведение нового звонаря, об огне, до утра горящем в доме на сваях, о том, что иногда Арв долго бормочет что-то на чужом непонятном языке и, затыкая уши, молчит в одиночестве, спрятав бледное лицо с красноречивыми синяками бессонницы в колени.
Так прошла ещё неделя. Червь внутри у Арва ворочался, опутывая душу мягкой шелковистой нитью, прочной паутиной соблазна. Ночи были душными, долгими и тяжелыми, полные тихого назойливого шёпота, огня и бессонницы. Настал день, когда все старые книги оказались сожжёнными, а бумага для черчения странных конструкций закончилась, и куда-то подевался карандаш. Настал день полнолуния. Отзвонив последний вечерний звон, Арв вернулся домой. Он вошёл в дом и сразу направился к старому пыльному столу, где в нижнем ящике лежал дедушкин револьвер. Оружие было неожиданно тяжёлым и от этого казалось ещё более настоящим, чем было на самом деле. Арв осторожно отодвинул замок и открыл барабан револьвера. На ладонь скользнул, зловеще блеснув в неверном свете заходящего солнца один единственный патрон. Тщательно осмотрев его, Арв вновь загнал опасный цилиндр в паз и сухим щелчком захлопнул замок, оружие было исправным. Он спрятал револьвер в карман и вышел из дома. Он шёл к колокольне как на казнь, так идут на эшафот – низко опустив голову, волоча тяжёлые онемевшие ноги по высохшей на жаре земле, не пропуская ни одной трещинки на мертвой застывшей почве. Скрипучая лестница колокольни будто сама поднимала его наверх, на деревянный помост-эшафот, где качался чугунным повешенным ненавистный колокол.
Была середина сумерек и багровая луна только вставала из-за горизонта, начиная свой ежедневный отмер иного, ночного времени.  Арв стоял и смотрел на восходящее светило и во взгляде его сквозила обреченность, а дедушкин револьвер все больше и больше оттягивал руку. Бом, бум. Арв вздрогнул. Колокол раскачивался сам, без его помощи. Стояло полное безветрие, но колокол качался и чем выше всходила алая луна, тем сильнее качался колокол. Арв обреченно смотрел на луну. «Все уже предрешено, - думал он, - всё уже очень давно предрешено на этой земле. Нет ни печали, ни времени, есть только мы и ветер, летящий из-за горизонта, чтобы разрушить замки из песка, которые мы строим. И перед этим ветром мы ничто». Искрилась цветами тусклого серебра лунная дорога. Она шла к нему. Такая беззащитная, такая прекрасная, несущая в своих ладонях лунный свет. Она шла к нему по тонкой лесенке из лунных нитей, которые тонкой паутинкой стелились ей под ноги. Арв смотрел на девушку глазами, полными тоски и боли.
- Уходи, - выдавил он наконец из себя, - уходи и не появляйся больше никогда, а иначе я выстрелю.
Он приставил револьверное дуло к своему виску.
- Что ты, - девушка остановилась в двух метрах от дощатой платформы колокольни, её голос звучал успокаивающе, но немного испуганно, - что ты делаешь. Пойдём со мной, нас уже ждут. У нас очень мало времени. Не надо бояться.
- Нет, - закричал Арв. Червь в внутри него бунтовал и распускал тонкие шелковистые крылья, превращаясь в прекрасную бабочку. Сопротивляться желанию, которое паутиной дивного шелкопряда вмиг опутало его душу было выше сил Арва, ему хотелось пойти вместе с девушкой, но сознание билось в золотой клетке, сопротивляясь соблазнам, отвергая разумное. Арв нажал на курок. Прошла долгая вечность работы спускового механизма. Револьвер не выстрелил. Какие то шестеренки револьвера, прочно сцепленные с шестеренками неведомых механизмов, управляющими всем и вся не дали ему выстрелить. Ещё не веря своему несчастью, Арв снова взвел курок и вновь нажал на спусковой крючок, опять глухой щелчок и ничего больше. Видно от долгого лежания отсырела капсюль единственного патрона, что был в барабане.
- Ну вот видишь, - ласково улыбнулась девушка, - он не работает и ты должен пойти со мной, пойдём!
- Нет, нет, - снова закричал Арв и, направив револьвер в её сторону, нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел после которого ещё минуту стоял звон в ушах. А может быть это звонил сам по себе старый колокол.

Крысы бродили возле города Тожд, а некоторые осмелели настолько, что в открытую гуляли по ночным улицам. Но Арв не видел их, он в отчаяние бежал от дома к дому, грязный, с глазами полными безумия и стучал в окна. «Помогите, вы должны мне помочь, она там, на колокольне, такая прекрасная, такая беззащитная и вся, вся в крови». «Уйди, - отвечали ему сонные жители, - ты пьян, крысы в городе». И он снова бежал и снова стучал в окна, но окна молчали – часть домов в городе давно пустовало. Мертвые черные окна не отвечали Арву, а там, где жили люди, просто огрызались. Ночь продолжалась, страшная, длинная, вечная. Луна нездорово светила сквозь рваные прорези облаков, набежавших из-за горизонта, освещая город, где металась одна безутешная бабочка чьей-то живой души. Наконец Арв добежал до дома господина председателя. Он колотил в окно да тех пор, пока внутри дома не зажглась старая керосиновая лампа и господин председатель сам не вышел на крыльцо.
- Ты чего колобродишь тут, - поморщился господин председатель, - не знаешь что ли – крысы вошли в город.
- Там на колокольне девушка, - задыхаясь, затараторил Арв, - она ранена, её нужно спасти.
- Ранена? - задумчиво повторил господин председатель, - чтож, бывает и такое. Пойдем.
Господин председатель наскоро оделся, и они пошли будить нотариуса и  первого помощника господина председателя, бывшего по совместительству врачом. Люди любопытно выглядывали из дверей на ночную процессию и вскоре высыпались на улицы. Наконец все были в сборе и толпа, возглавляемая господином председателем, нотариусом, первым помощником господина председателя и Арвом направилась к колокольне. По дороге они вспугнули несколько крыс, которые не оказали сопротивления, а просто скрылись в серой темноте, такой же, как и их кожа. Подойдя к колокольне, господин председатель приказал всем оставаться внизу, а сам, вместе с Арвом, нотариусом и своим первым помощником поднялся на колокольную площадку. Но ни тела неизвестной девушки, ни капель крови на старых досках они не нашли. Лишь немного качался колокол, под которым лежал старый револьвер, да немного пахло порохом. Опустошенный, Арв вернулся домой. Не раздеваясь он сел в своё старое кресло-качалку и залпом осушил стакан, полный водки. Собака Арва села рядом и тревожно посмотрела ему в лицо. За окном продолжалась ночь, уже переходя в рассвет, и луна то пряталась за рваными тучами, то снова выглядывала.
- Пёсик, милый мой песик, - Арв кинулся на шею собаки и горько разрыдался.
Неожиданно отворилась входная дверь и, сквозь неё, проник холод с улицы. Было слышно как у свай шебуршаться несколько крыс. За дверью чувствовалось чьё-то присутствие.
- Это за мной, - тихо прошептал Арв и, вздохнув с облегчением, вышел прочь.

Арва особенно не искали. Его следы вели от дома на сваях за границу города к карликовому лесу, затем неожиданно обрывались. Все решили, что его съели крысы. Весь следующий день в городе царило смятение, звонаря не было, колокол молчал. Из дальнего рейда не вернулись охотники. А вечером небо потемнело, подернулось грязновато серой пленкой и натужено заворчало. Из-за горизонта ударил небывалой силы ветер, он нес с собой мелкий песок, ну хуже было то, что перед ним бежали напуганные бурей стаи крыс. Крысы наводнили город, и уже к утру он был занесен пылью и потоптан крысами. Старая колокольня упала, колокол разбился. Через пару лет на остатки города Тожд, наползла пустыня, сравняв все вокруг, превратив в ничто и город, и колокольню, и карликовый лес. Откуда-то понанесло пыли со всех сторон света и стало неясно был ли здесь городок или не было его никогда, да и не стало уже и времени, и старых имен, и слов, чтобы рассказать об этом…

Назад

Обсуждение

Комментировать в Гостевой